Шизофрения в цифровом искусстве: ван гоги xxi века
Цифровое искусство — субстанция тонкая, почти неощутимая, и потому в высшей степени спорная. Мы настолько привыкли к компьютеру как к практическому инструменту — своего рода лопате, которой только и можно, что копать — что с большой неохотой выслушиваем претензии фантазёров, пытающихся использовать цифровую технику для создания, так сказать, арт-произведений.
Плюс, интуиция требует осторожности — чтобы, воспользовавшись нашим невежеством, нас не надули, не выдали за искусство какую-нибудь пустышку, дешёвку (будто бы оно — искусство — может быть чётко определено!). Вот почему грубо «в штыки» встречают художников новой волны вроде Майка Голембевски, пробующих себя в сканировании пространства-времени (см. «ЦифрА: колыбель искусства» и особенно комментарии к ней).
Но Голембевски и его последователи по крайней мере сами определяют свои творения как принадлежащие к художественному жанру, облегчая нам задачу. Мы не мнёмся в нерешительности, увидев их «картины», мы знаем, что авторы претендуют на статус художников, а нам остаётся только решить, насколько это справедливо.
Однако цифра куда многообразнее кисти и, бывает, подкидывает случаи потрудней. Таков Терри Девис и его TempleOS.
TempleOS.
Чтобы не мучить вас лишними описаниями, рекомендую сразу перейти на официальную страничку этого проекта и посмотреть «презентацию» — если хаотичный набор слайдов и подсказок можно презентацией назвать. Вы увидите невообразимую мешанину идей и сырого машинного кода.
TempleOS — операционная система для компьютеров семейства IBM PC, условно напоминающая программные продукты 80-х годов прошлого века. Здесь грубый шрифт, разбавленный псевдографикой, создаёт подобие оконного интерфейса, но разделение на зоны нисколько не помогает в понимании происходящего.
Специальные термины и шестнадцатеричная математика льются потоками на несчастного пользователя. Нервно мигающие заголовки и каталоги с библейскими названиями перемешаны с библейскими же цитатами, символикой, текстами на C и Ассемблере, примитивными играми.
И всё это скроллится, перемигивается, летает перед глазами, заставляя оторопело пялиться в монитор: кто, для чего это написал?
Первое желание — считать это даже не шуткой, а творением сумасшедшего. Что ж, так оно на самом деле и есть: Девис — айтишник-шизофреник со стажем, а TempleOS — фетиш, на который он потратил минимум десять лет труда.
Да, формально, TempleOS — операционная система. 64-разрядная, многозадачная, свободная (open source) и прочая и прочая: Терри описывает её чрезвычайно подробно, не скупясь на технические детали.
Но в её спецификациях имеются некоторые принципиальные нюансы, которые заставят любого нормального айтишника застыть в изумлении. Сетевой функциональности нет и не будет, графика ограничена режимом 640х480 при 16 цветах, длина кода — сотней тысяч байт (впрочем, последнее требование Девис уже отменил) и так далее и тому подобное.
Откуда это, для чего? Ответ простой: Терри создавал не продукт для массового рынка, а инструмент для общения с богом.
Церковь, если угодно. Средство, с помощью которого каждый желающий может выйти с всевышним на прямую связь.
И не подумайте, что он шутит.
Если верить Девису, в конце 90-х, когда болезнь ещё не зашла слишком далеко, он пытался зарабатывать продажей аппарата для быстрого 3D-прототипирования собственной конструкции.
История Терри Девиса столь же удивительна, сколь и печальна (есть подробная биография, составленная на основе заочного интервью). С вычислительной техникой он познакомился ещё школьником, начав с 8-битных машин вроде Apple II и Commodore 64.
Программист с детства, он вырос атеистом и до сих пор считает сознание программой, а мозг компьютером. Получил высшее техническое образование, работал на крупного софтверного разработчика (кстати, специализировался на операционных системах), мечтал получить работу в «оборонке», писать софт для космоса.
В общем вплоть до 1996-го года был талантливым, любящим своё дело компьютерщиком. А потом вдруг жизнь покатилась под откос: его будто бы начали преследовать какие-то люди, он бросил работу и сбежал из дома, в тяжёлом состоянии попал в клинику для душевнобольных, вышел, попал в больницу снова… Короче говоря, кончилось тем, что с диагнозом «шизофрения» он вернулся под опеку родителей и, дважды в год прерываясь на лечение, посвятил себя программированию.
Терри остался атеистом, но парадоксальным образом этот факт не мешает ему верить, что Бог существует и более того, пытается говорить с нами. Указующим перстом может служить любой генератор случайных чисел, от монетки в руках до компьютерного таймера.
Так, собственно, и построена TempleOS: она напичкана функциями и приложениями, извлекающими случайные цитаты, рисующими случайные узоры — которые предлагается рассматривать как изъявление воли господней. Терри верит, что крупный бизнес или энтузиасты однажды помогут ему дописать главный труд его жизни и возвысят до небес как саму операционную систему, так и его имя.
Публика, впрочем, давно уже смотрит на него как на законченного сумасшедшего: если десять лет назад про его потуги на поприще системостроения ещё кто-то писал, теперь никто и не пытается. Поделом: практической пользы от TempleOS никакой.
Но что если рассматривать этот проект не как продукт, но как произведение искусства?
Гениальность — родная сестра безумию: это подтверждает наука (картина активности головного мозга у творческих натур схожа с наблюдаемой у шизофреников), с этим согласны сами гении (восславленный Голливудом Джон Нэш уверен, что великие математики страдают от симптомов, родственных шизофрении), а история знает немало великих шизофреников в науке и особенно в искусстве (будет время — полюбопытствуйте коллекцией Ганса Принцхорна). Одних болезнь сломала, другие научились жить с ней и даже отразили переживания в своих работах.
Филип Дик имел такой опыт, писал о нём и, благодаря ему, считал сверхъестественное реальным. Художник Адольф Вюльфли, творя в больничной палате, за полвека предвосхитил гениальные находки экспериментаторов поп-арта вроде Уорхола.
Винсент ван Гог, начав с просто хорошего повторения реальности, под влиянием болезни ушёл в искажённую, пляшущую, цветную фантазию, которая, собственно, его и прославила.
Мы называем этих людей гениями, но — почему? Ведь не каждый рассмотрит гениальность в работах того же ван Гога!
Но мы доверяем мнению знатоков, экспертов — изучающих живопись и способных объяснить нам, что выделяет гения из толпы бумагомарак. Однако применительно к труду Терри Девиса в роли эксперта с полным правом можем выступить мы сами — потому что понятие цифрового искусства ещё не сложилось, не устоялось, и нет ни критериев, ни образцов, на которые можно равняться, с которыми сравнивать.
Тот, кто программировал сам, с ходу узнает в работе Девиса знакомые элементы: «окна», заголовки, детали интерфейса и пр. Они выглядят искажёнными на фоне общепринятых стандартов, устаревшими, непрактичными. Но не таковы ли, например, и полотна ван Гога?
Искусство — отражение реальности, и с этой точки зрения TempleOS без сомнения является произведением искусства. Достойным занять место в музеях и галереях рядом с CP/M и MS-DOS, BASIC и VisiCalc, контроллером дисковода Apple II и мультимедийными конструкциями Ричарда Джеймса.
Многие из них отжили своё, бесполезны, но везде мы можем насладиться ходом мысли, элегантностью решения, производимым эффектом.
Да, неподготовленный, непосвящённый человек — не поймёт. Но и в обычной картинной галерее почувствует себя своим сразу не каждый: зайдите, вспомните, удивитесь, насколько больше видят в тех же полотнах искусствоведы.
Так что если и к работе Терри Девиса нельзя подходить с привычной меркой? Не пытаться использовать: попробовать насладиться!
Валерий Анашвили: \
