Робот работает психотерапевтом
В ленфильмовской ленте 1967 года «Его звали Роберт» рассказана история антропоморфного, высокоинтеллектуального робота (блистательно сыгранного Олегом Стриженовым), созданного для космических полётов, но не вписавшегося в человеческое общество из-за своей бесчувственности. Робот — воплощение разума, антагонист эмоций… Архетип именно таков.
Но сегодня появляется возможность использования роботов в абсолютно неожиданной отрасли, для психотерапии. Причём — психотерапии детей. И детей именно с нарушениями эмоционального контакта, детей-аутистов…
Именно о такой возможности рассказывает International Journal of Social Robotics, «Международный журнал социальной робототехники», в статье “Почему робот? Обзор роли и пользы применения социальных роботов для лечения детей-аутистов” группы учёных, возглавляемых Джоном-Джоном Кабинианом (John-John Cabibihan) из Национального университета Сингапура. То есть – парадокс: рациональный робот помогает детям с эмоциональными нарушениями…
Для начала посмотрим, что такое аутизм. Сразу же принесём очередное извинение медикам: мы вторгаемся на территорию Асклепия, оперируя инструментами Гефеста.
То, что техника ныне оперирует не только кувалдой и щипцами (менно ими олимпийское божество кузнечного ремесла некогда ладило первых роботов), а математическим аппаратом былых кибернетики и теории автоматического регулирования да нынешней theoretical computer science, не имеет принципиального значения. В любом случае — преемственность с классическим инженерным делом налицо.
Итак, аутизм. Состояние психики, характеризующееся преобладанием замкнутой внутренней жизни и активным отстранением от внешнего мира. Старые энциклопедии его не знали: внимание к этому расстройству начало расти с восьмидесятых годов прошлого века.
Может, не умели диагностировать, может, встречалось оно тогда реже… Только вот сейчас — стало весьма распространённым. Специализированный сайт http://Autismspeaks – правда, не медицинский, а скорее озабоченных родителей – полагает, что по миру им страдает один ребёнок из 88…
А в Соединённых Штатах ситуация ещё хуже: там аутизм выявляли в 2012 году у одного ребёнка из пятидесяти в возрасте от 6 до 17 лет. В 2007 же году это нарушение встречалось значительно реже (1,2%).
Но и тогдашний уровень давал возможность американским медикам говорить об “эпидемиологии аутизма“, знаете ли… Ну а теперь, при росте более чем в полтора раза, даже и не знаешь, какие термины для этого употребляют в медицинской среде. Инженер бы говорил о том, что система явно находится в режиме с обострением…
Что такое аутизм — достоверно неизвестно. Ясно можно сказать одно: та нейросеть, которая и представляет собой нашу личность, скоммутировалась у аутистов не так, как у большинства. Где-то к трём годам (при условии внимательного наблюдения и качественной диагностики) выясняется, что ребёнок с первых месяцев жизни не отвечает улыбкой на улыбку, обращённую к нему, меньше пытается изменением позы помочь взрослым взять его в руки, не стремится заглянуть в глаза — то есть всё то, что запрограммировано в ребёнке эволюцией, проходившей в обществе, где взрослые заботятся о детях, у аутистов подавлено…
Потом ребёнок-аутист куда реже, чем большинство детей, оказывается склонен отзываться на своё имя. Не стремится к эмоциональному общения с другими людьми.
Не умеет «читать» эмоции окружающих – и в результате этого оказывается не способен к невербальному общению… Даже такая простая операция, как действия по очереди с другими детьми в играх или в столовой детского сада, представляют для него проблемы… Причём логические способности — не связанные с «моделированием» эмоций и поведения окружающих — у детей-аутистов очень часто бывают не ниже, чем в среднем.
То же самое — и с владением языком. Дети-аутисты, при отсутствии у них функциональных расстройств, имеют словарный запас и навык в правописании ничуть не ниже, чем обычные, а аутисты-взрослые даже превосходят «контрольную группу».
Но — с одним исключением. Образная речь, выражение эмоций и ассоциативных связей может от них ускользать… Объясняется все это спецификой формирования синаптической сети нейронов конкретного головного мозга.
Полагают, что обусловлено это особенностями генов, каких — достоверно неизвестно.
Упрощённо это можно описать так. Наследственный код представляют собой «свёртку», в которой заархивирована программа развития организма и «упакованы» в том числе те особенности, которые сформировались у человека как у социального животного.
Младенец может ещё и не уметь различать образы — но эволюция заложила в нас статистическую закономерность: нечто овальное рядом — это лицо взрослого, и он позитивно прореагирует на улыбку ребёнка. Что сформирует у него положительное отношение, которое позволит данной особи с большей вероятностью вырасти, дать потомство и передать свои гены…
Но степень «упаковки» генома куда выше, чем у лучших современных архиваторов. И распаковка его — не детерминированный, а статистический процесс, на который — причём на каждом этапе — воздействуют и случайные факторы. Конечно, это не-марковский процесс.
Прошлый участок формирования данной системы обратить случайность не в силах, и «неведомы зверушки» у женщин не рождаются. А вот коммутация синапсов полнее может произойти так, что области мозга, отвечающие за социальное взаимодействие, окажутся отключёнными или работающими не так, как нужно.
Почему раньше аутистов было мало? Так причина — в уровне тогдашних технологий. Тому, кто не умеет координировать свои действия с другими — хотя бы черпая в очередь из общей миски щи с убоиной, — мало что светит в традиционном обществе.
Он негоден ни на облавной охоте, ни в строю фаланги. Да и позже — в ватаге тянущих баржу бурлаков и артели ладящих избу плотников — он работать не сможет; эти сугубо физические занятия требуют навыка предсказать, что ближний сделает в ближайший момент: без этого даже «дубинушка» не поможет сдёрнуть посудину с мели, закинуть балку на конёк…
И в верхних социальных группах традиционных обществ не выжить: родишься феодалом – так без умения читать эмоции окружающих получишь или стилет в спину, или грибков-поганочек в супчик. Дожить до старости можно лишь в монастыре — если состоятельные родственники внесут пожертвование, – но тут геном дальше не передаётся… А теперь технология дала человечеству столько благ, что социальные институты могут позволить и заботу о неприспособленных.
Число которых, как мы видели выше, растёт… Но и технология позволяет позаботиться об этих людях. Если и не излечить их, то помочь в социализации.
Ещё тридцать пять лет назад отечественные исследователи отмечали формирование у детей-аутистов эмоциональной связи с… игрушками! (См.: Спиваковская А. С. Роль осознаваемых и неосознаваемых переживаний в формировании аутистических установок // Бессознательное. — Тбилиси, 1978.) А в фильме «Его звали Роберт» заглавный персонаж глядел на игрушечного «Петрушку» со словами «Он такой же как и я, только маленький», находя подобие с куклой. И вот сингапурские исследователи в наши дни решили использовать особенности детей-аутистов для формирования у них эмоциональных и социальных навыков.
Робот-мячик Roball – с виду простая игрушка…
Робот обладает бесконечным временем и бесконечным терпением. Это свойство и использовали сингапурские учёные, запрограммировав «железных людей» помогать аутистам.
Прежде всего социальные роботы (Social robots) смогут много раньше диагностировать расстройство. Андроид с камерами вместо глаз способен распознавать направления взгляда младенца, делать выводы о его концентрации внимания и сообщить медикам и родителям о проявлении тревожных признаков. (Мы выше говорили, что ребёнок ещё не может распознать человеческое лицо, но уже «запрограммирован» улыбнуться.) Да, исправить их нельзя, не-марковские процессы формирования синаптической нейросети уже прошли. Нет машины времени, позволяющей «отмотать» их в прошлое и сформировать её заново…
Но — можно воспользоваться избыточностью человеческого мозга, его параллелизмом. Сформировать «обходы», корректирующие нейросвязи. Это вполне успешно делают любящие родители, педагоги-подвижники. Но у родителей нет опыта, а у педагогов — времени на множащихся аутистов.
И поэтому задачу формирования навыков смотреть людям в глаза, действовать с ними в очередь, бросать другим мяч, приветствовать их берут на себя роботы. От специализированных «эмоциональных» андроидов, разработанных в университете Пизы по программе FACE team (посмотреть на их андроидов можно здесь), до роботизированных мячиков Roball.
Роботы FACE team проектировались специально для демонстрации эмоций.
Тут нет никакой мистики. Эти устройства просто смотрят на детей-аутистов, анализируют их состояние и выполняют определённые, запрограммированные с терапевтическими целями действия. Снова и снова.
Не утомляясь и не раздражаясь. Пока у ребёнка не сформируются окольные нейроцепи, позволяющие ему научиться бросать мячик товарищу, улыбаться в ответ на чужую улыбку и приветствовать окружающих словом и доброжелательным жестом.
Робот тут оказывается ценным помощником терапевта и педагога-дефектолога. Так что технология — при использовании её в гуманных целях — позволяет возвращать в общество тех, кого списала в расход слепая садистка эволюция…
Три секрета успешного психолога
