Репортаж из двадцать первого века, 2.0
В 1958 году, в издательстве «Советская Россия» вышла книга научно-популярных очерков Михаила Васильева и Сергея Гущева «Репортаж из XXI века», рассказывающая о том, как по тогдашним мнениям ученых могут выглядеть технологии начала двадцать первого века. Книга эта – через несколько лет переизданная – производит нынче крайне забавное впечатление.
И даже не тем, что авторы никак не предвидели социальных катаклизмов в нашей стране – интервьюируемые ими ученые ошибались с поразительной регулярностью.
Да, прошедшие 57 лет были веком крайне интенсивного развития наук и технологий. Но развивались они совсем не так, как виделось с рубежа пятидесятых-шестидесятых.
Термоядерные электростанции – которые академик Арцимович обещал еще в ХХ веке – так и остаются далеким будущим. МГД-генерация так и осталась эффектной игрушкой, на которую было истрачено очень много сил и средств.
Массового замещения стали титаном не произошло, качественным сталям альтернативы нет. Аккумуляторы хоть и прибавили в емкости, но остаются главной проблемой мобильных устройств, даже информационных…
В подземной газификации углей нужда отпала с открытием газовых и нефтяных океанов Западной Сибири. Стратопланы в жизнь не вошли, даже реальные Ту-144 и «Конкорд» были поставлены на прикол.
Никакой нужды в дальней связи, использующей ионизацию метеорных следов – над миром висят спутники связи, да и опутан он оптоволокном. Беспроводная передача энергии работает лишь на кратчайших дистанциях, кормя током гаджеты. А вот появление интернета академик Лебедев предсказал точно, правда, считая почему-то, что читать в нем будут учебники по математике и материалы к биографии поэта-классика…
И робот-пылесос оружейник академик Благонравов предсказал точно! Так что главное старая книжка делала, формировала представление о том, что положительные перемены в жизни социума будут протекать из развития наук и технологий.
Другое дело, что предвидеть, каким именно будет этот динамичный процесс, не может никто! Но вот о какой проблеме нынче говорит первый заместитель главы правительства РФ Игорь Шувалов – «…Мы ковыряемся в каких-то ежедневных вопросах и не видим, какими мы должны быть через 20 лет.
А от того, что мы не видим, какими мы должны быть через 20 лет, в мире уже ездят на беспилотных такси, а мы до сих пор обсуждаем, почему у нас такие плохие дороги».
Об отсутствии образа грядущего говорит первый заместитель главы правительства РФ Игорь Шувалов…
Это ведь один из весьма влиятельных членов правительства нашей страны, это ведь «Шувалов увидел главные проблемы России в отсутствии стратегии у власти». Это – крайне серьезная вещь.
Белое движение, например, с треском проиграло Гражданскую войну, ибо не имело никакого вменяемого образа будущего. Нечего им было противопоставить большевистской утопии… Это уж потом, в эмиграции, начали сочинять «реакционные утопии» про счастливую жизнь «За чертополохом».
А в процессе войны – хоть в ОСВАГе, тогдашней службе спецпропагандистов, и служили весьма талантливые литераторы – никакого сколько-нибудь приемлемого «Образа грядущего» рождено не было, нечего было противопоставить «Голубым городам», хоть и обернувшимся адом коммуналок на десятилетия.
Впрочем, создание образа будущего не есть задача властей. Конечно, сочинение утопий издревле есть забава лиц, занимающих пост лорда-канцлера Англии.
Но вот какая беда – автор самой первой «Утопии», сэр Томас Мор, был казнен в соответствии с Актом об измене. Автор «Новой Атлантиды», Фрэнсис Бэкон, барон Веруламский и виконт Сент-Олбанский, был умнее, баловался не изменой, а всего лишь коррупцией, и после осуждения и разжалования за взятки был – в соответствии с умягчением нравов под воздействием прогресса – помилован королем. Так что даже пары этих примеров достаточно для того, чтобы причастные к делам правительства утопиями баловаться перестали…
И пост-советская фантастика образа будущего не рисует. Точнее рисует, но пост-катастрофического, как правило.
Такого, что «живые позавидуют мертвым». Ну, или ударяется в рассуждения о том, что ежели б бабке одну штуку… Что если б современный воист (любитель военной истории, термин введен В.С.Шефнером…) попал к государю Николаю Павловичу аккурат перед Восточной войной, и раскрыл ему глаза на преимущества унитарного промежуточного патрона, да нарисовал бы схему автомата Калашникова, то все пошло б совсем иначе!
Забавно, что чтением легко доступных ныне классических книг (например, «Эволюция стрелкового оружия» Федорова, 1938-39) сочинители разноцветных томиков себя не утруждают, и не знают, что даже введение нарезного крепостного ружья 1839 года сталкивалось с непреодолимыми технологическими трудностями… Кроме которых были и проблемы экономические. Самая привлекательная мысль должна упираться на необходимый уровень экономического и технологического развития, ибо иначе будет тщетна.
Итак, какие проблемы у нашей страны. Обратимся еще к одному вполне истэблишментарному авторитету, ректору ВШЭ Я.Кузьминову. (Только уж совсем «не допущенные к цветной капусте кролики» не знают, что этот университет играет роль привластного «мозгового танка»). «Структура предложения на рынке труда в ближайшие 15 лет изменится, добавил Кузьминов. По его словам, 70% людей в возрасте до 30–35 лет будут иметь высшее образование — а это люди, не готовые работать руками и мириться с жесткой регламентацией своей деятельности.»
Явление, о котором говорит Кузьминов, легко объяснимо. Количество молодежи резко сократилось – сказывается резкий спад рождаемости в 90-е. А число вузов и мест в них не только не упало, но и заметно возросло.
Отбор в школе и на конкурсных экзаменах почти перестал работать. А деточку-то жалко каждому родителю, вот он и напрягается, надеясь, как в стихах Саши Черного, что «Видно, дети Будут жить вольготней нас». Будут трудиться экономистами-юристами за большую зарплату и в уютном офисе…
А на рынке труда спрос на совсем иные профессии. И даже когда спрос этот вполне платежеспособен, те, кто впустую провел время в вузах сомнительного качества наняться радиомонтажницей или станочником не смогут – время, необходимое для выработки процедурных навыков ручного труда безнадежно упущено.
И вот это-то создаст крайне большие проблемы для всего общества в случае «второй индустриализации». Это-то – причем уже сейчас – не даст возможности налаживать собственный глубокий передел сырья, мировые цены на которое в связи с концом сырьевого суперцикла упали, и, похоже, надолго. (The End of the Commodity Super Cycle)
То есть – продавать задорого сырье на глобальном рынке и покупать на нем же все потребляемое в обозримой перспективе уже не получится. Индустриализация 2.0 (Точнее 3.0, учитывая дореволюционно-виттевскую, или даже 4.0, считая отдельно послевоенное восстановление и ракетно-ядерную гонку) уже не выйдет – нет живущей натуральным хозяйством деревни, откуда приходили работящие и нетребовательные парни и девки.
Ну а горожане, и те из селян, что посостоятельней, норовят заняться умственным трудом, как показывает Кузьминов.
А все это еще и подперто страшными цифрами – ведь, как говорит главный психиатр Минздрава России, директор Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени Сербского Зураб Кекелидзе «около 70% российских школьников имеют психические расстройства и аномалии развития». Повторюсь не в первый раз – это абсолютно официальные данные!
То есть возникает парадокс – делать реиндустриализацию абсолютно необходимо, но делать ее, скажем честно, некому. «Некем взять», как говаривал о невозможности реформ государь Александр Благословенный.
Но решение этот парадокс имеет. Причем не социально-утопическое, а чисто технологическое. И называется это решение роботизация. Технологические предпосылки к которой имеются уже сегодня в мире.
И подавляющее большинство рабочих мест может быть в ближайшее время заменено роботами. И робот, массово производимый, причем производимый самими роботами, может быть достаточно дешев.
И для массовой роботизации, роботизации как национальной идеи, у нас есть все необходимое.
Страна располагает сырьем. Страна располагает энергией (энергией в физическом смысле, в переносном у нас как-то вяло…).
Страна располагает довольно большим внутренним рынком. Масс претендентов на рабочие места у нас – в силу перевернутой демографической пирамиды – нет. Наводняющие биржи труда экономисты-юристы (да-да, автор прекрасно знает, что вменяемого специалиста этих профессий найти практически невозможно…) это не члены массовых профсоюзов индустриальной эпохи, проблем они не создадут при любых пертурбациях…
То есть – массовая роботизация получается императивом для нас. Или плавное, может растянувшееся на поколения, исчезновение с экономической карты (с экономической, пребывание на карте политической на ближайший век гарантируют запасы оружия…), или роботизация.
Которая позволит хозяйству расти такими же темпами, как в «виттевскую» и «сталинскую» индустриализации!
Потоп 19-го века в 21-м веке 2.0
