Продукт категории «б» для народа категории икс
Покупаю сосиски. С громким названием «Премиум Ультра Мясные» или вроде того.
Всё бы хорошо, да одно нехорошо: на упаковке чётко напечатано «Продукт категории Б». Сразу охватывает уныние. Что ж я за человек такой, раз ем сосиски этой категории?
Если по прежнему верно утверждение «мы то, что едим», то, очевидно, я человек той же категории. «Б».
Нет, я, разумеется, в институте изучал гигиену питания, да и сейчас интересуюсь составом продуктов, доступных как пациентам, так и собственному холодильнику. Разные продукты обостряют разные болезни.
Одним нельзя глутамат натрия, другим вредна соя, у третьих аллергия на пальмовое масло, список предлинный. Потому знаю, что категория «Б» для сосисок означает, что мяса (именно мяса, а не молотой шкурки, хрящей и прочих отходов) в них должно быть не менее шестидесяти процентов.
В теории. Не так уж плохо.
Бывает куда хуже – сосиски категории «В», «Г» (однако!), даже «Д» (подозреваю, полное).
И всё-таки царапает. Могли бы как-нибудь поделикатнее сообщать, «сосиски вегетарианские», что ли. Или короче: «постные», «полупостные».
Ведь большинство людей, включая тех, кто никогда не открывал брошюру под названием «Конституция Российской Федерации», убеждены, что все они равны между собой. И, следовательно, для всех них продукты должны быть одной категории.
Желательно высшей, но можно любой, если страна в беде и несчастье. Главное, что бы и сосиски, вместе с радостью и бедой, были на всех одни.
Конечно, убеждение неверное. Уравниловка – мечта человека, стоящего в основании общественной пирамиды, человека, которого давят все, а сам он никого давить не может.
Может лишь терпеть. Однако стоит ему подняться этажом выше, как тут он начинает считать себя ровнее тех, кто внизу. Но и добравшись до вершины, до места среди серебристых облаков, с наивной мыслью о всеобщем равенстве люди окончательно не расстаются.
Облачный человек даже пытается время от времени воплощать равенство в жизнь. Граф, будучи богатым землевладельцем, вдруг начинает пахать землю и выносить собственный ночной горшок.
Глава государства, шесть дней в неделю отправляющий на профилактический расстрел потенциальных противников, в свободное время поливает на даче цветы и носит на общекремлёвском воскреснике деревянные предметы. Или пишет (даёт поручение написать) самую справедливую в мире конституцию.
Не беда, что конституция получается скорее художественным произведением, послеобеденными мечтаниями, изложенными на бумаге, нежели реальной конструкцией. Потом, когда дела пойдут лучше, когда, наконец, откроется под Воронежем месторождение шиншилия или, на худой конец, алмазные копи, глядишь, её удастся согласовать с реальностью.
Пусть не сразу, пусть постатейно, но удастся.
Впрочем, кто их, правителей, знает. Заявляли же умнейшие люди, что простонародье в благоденствии портится, и правитель, жалеющий розги и не строящий тюрем, не жалеет государства.
А вот чем больше государь порет, вешает или рубит головы, тем больше поротые его обожают (Иван Грозный, Петр Великий, Иосиф Сталин). У повешенных и безголовых, правда, не спросишь.
Но порку, равно как и повешение, следует упорядочить. Пороть по графику, а не по вдохновению. Установить частоту и очерёдность. Одних следует пороть раз в год, других ежемесячно, а третьих можно и каждую пятницу – это если никакой вины за ними нет.
Виноватых же пороть отдельно, позволительно и кнутом. А чтобы так называемые невиновные не противились, нужно внушать с малых лет: порка – почётная обязанность каждого подданного категории «Б» и далее по алфавиту.
Что и сделано, и сделано отменно. Лучшими инженерами человеческих душ. Сегодня порка преимущественно ментальная, задействованы не розги, а телевидение, радио, интернет – ради массовидности. Результат не менее впечатляющий, чем от розог и шпицрутенов.
Некоторые настолько свыклись с поркой, что без неё жить не могут. Что важно, удалось выработать привычку к само- и взаимопорке.
Выпорют друг дружку на каком-нибудь форуме, и ложатся спать с мыслью, что не зря день прожили, а послужили интересам державы.
Вернусь к сосискам. Как индикатор социального статуса сосиски не менее информативны, чем разноцветные штаны.
Иногда общество просто не дорастало до штанов, но и тогда вожаки забирали лучшие части сообща добытого мамонта. Что не съедали – продавали соседнему племени.
Питекантропы попроще довольствовались рулькой и подкопченными ребрышками, слабым и немощным доставались легкие и селезёнка, отщепенцы же обходились рогами, копытами и щетинкой.
Разделение общества происходит при первой же трапезе. Так было и, подозреваю, так будет. И если кто-то восстаёт против заведённого порядка, то лишь затем, чтобы сменить категорию сосисок на более питательную для себя, а не для абстрактного Васи Пупкина.
Вася же Пупкин в результате пертурбаций с категории «Б» пройдется вниз по алфавиту, и хорошо, если остановится на «В». Взять хоть Великую Октябрьскую революцию одна тысяча девятьсот семнадцатого года. Лозунги прекрасны: мир, равенство, свобода.
Но стратификация общества началась в первые же дни новой власти, и началась именно с еды (сосиски – частный случай). С введения пайковой системы.
Выдающиеся партийные деятели получали один паёк, видные – другой, революционные солдаты и матросы – третий, служащие, лояльные новой власти – четвёртый. Обыватели же не получали ничего.
То есть совершенно. На свой страх и риск они отправлялись в близкие, а потом и далекие деревни, и повесть, написанная по горячим следам, уже названием приуготовляет читателя.
Я имею в виду «С мешком за смертью» Сергея Григорьева (издана в двадцать пятом году прошлого века).
Но если и удавалось выменять пиджак, сапоги или серебряные ложки на крупу и сало, радоваться не спешили. Мешочников ловили на вокзалах чекисты, содержимое мешков честно делили, оставляя себе законную треть, а две трети передавали остальному государству.
Мешочнику могли вернуть пустой мешок. А могли и арестовать. К чести работников щита и меча, расстреливали всё же редко: зачем резать курицу, несущую золотые яйца?
Пусть обыватель опять отправится в деревню и опять принесёт в мешке что-нибудь съедобное.
Про пайки Ленинграда времен блокады говорено-переговорено, но не след забывать, что перестройка тоже затевалась как предприятие, обещавшее всем и каждому надлежащую порцию сосисок. Депутаты шли на выборы и клялись бороться с привилегиями, честно делить богатство страны поровну: один человек – один ваучер.
Результат перед глазами. Поменялись ярлычки, но суть прежняя: руководителей национальных регионов смело приравняю к герцогам (с правом наследования), губерний – к маркизам, в районах правят графы.
Множество мелкопоместных дворян, в распоряжении которых двести, сто, а то и двадцать пять душ. Олигархи пусть будут баронами, чем они хуже Ротшильда.
А хоть бы и хуже.
Если есть герцоги и маркизы, должны быть и крепостные, это классика. Да, какое-то время земля находилась в небрежении, жили (да и поживём ещё лет пять, а то и семь) нефтью и газом, в крепостных настоятельной нужды не было.
Так, немножко дворни для обслуги: кафтан подать, пятки почесать. Но сегодня, а пуще завтра продовольствие вновь станет основным и ценнейшим товаром на внутреннем рынке. На всех сосисок не хватит.
Без «Мистраля» обыватель как-нибудь проживет, вот мясные санкции нагонят тоску. Станут возрождать национальное животноводство.
Поневоле же придётся восстанавливать кузни и мельницы, заводы и фабрики. Понадобятся дешёвые и неприхотливые работники, желательно закреплённые за полем, свинарником или фабрикой.
На роботов у меня надежда слабая: к каждому отечественному роботу нужно будет представить пару ремонтников. А заграничные могут повторить судьбу «Мистралей».
Пообещают, а не пришлют. И не важно, если сегодняшняя сделка с «Мистралями» всё-таки состоится, «Мистралю» в свинарнике делать нечего.
Важен принцип: если так уж получилось, что все кругом скинули маски и предстали в истинном виде, то есть коварными врагами, рассчитывать следует лишь на собственные силы.
Я уважаю народы Средней Азии. Верю, что они и с «Протонами» разберутся, и урожаи получат отменные. Но при всём уважении главный вопрос они не решат. Главный же вопрос таков: что делать с народами, населяющими Российскую Федерацию?
Кормить даром нас как-то глупо, а в условиях продовольственного кризиса и невозможно. Перевести всех нечувствительно с категории «Б» на категорию «Д» и экономически выгодно, и последствия не замедлят сказаться.
Покладистых и работящих вернут к серпу или молоту, остальные же повторят судьбу динозавров и питекантропов.
Отчего вымерли динозавры? От голода, от чего же ещё.
Категории полуфабрикатов
