Исследование операций режиссуры татьяны лиозновой

Автор: ·

Исследование операций режиссуры татьяны лиозновой

Чем интенсивней и быстрей развиваются технологии, тем сложнее становится окружающий нас мир. Тем менее подходит для его понимания сформированный сотнями тысяч лет эволюции «здравый смысл», Common Sense, возлюбленный англосаксонскими, и, особенно, шотландскими, философами.

Тем больше приходится уповать на математические методы (сколько у нас там, пятая часть выпускников школ не смогла сдать математику, так что понадобилось опускать планку ЕГЭ…). И поэтому особую ценность представляют попытки рассказать если и не о самих математических методах, то о полученных ими результатах, методами искусства.

Одна из самых интересных попыток такого рода была предпринята на закате СССР. И принадлежит она режиссеру абсолютно культовому, но до обидного мало снявшему.

Речь идет о Татьяне Лиозновой, создавшей возлюбленную прекрасной половиной населения нашей страны мелодраму «Три тополя на Плющихе» и повсеместно обожаемые «Семнадцать мгновений весны», введшей в коллективное бессознательное архетип штандартенфюрера СС фон Штирлица, aka полковник Максим Максимович Исаев.

Ну а к теме исследования операций Татьяна Лиознова обратилась в своей последней работе, выступив там и автором сценария. Это был фильм «Конец света с последующим симпозиумом».

В основу его легла пьеса американского драматурга Артура Ли Копита (Arthur Lee Kopit) End of the World with Symposium to Follow, написанная в 1984 году и целых четыре недели (что довольно много для этой сверхконкурентной среды!) продержавшаяся на Бродвее.

Фильм Лиозновой превосходен, несмотря на низкую бюджетность (съемки в Вашингтоне и Нью-Йорке, где разворачивается действие сюжета, велись тамошними собкорами международной редакции советского телевидения – о посылке «киноэкспедиций», как это делалось при съемках фильмов об основоположниках марксизма, речи не шло). Талантливый режиссер собрала там плеяду талантливых актеров, как известных всей стране и горячо любимых (Джигарханян, Румянцева, Басилашвили, Табаков, Весник, Виторган), так и тех, чьим звездам предстояло «взойти» в девяностые.

Артур Копит, за чью пьесу взялась Лиознова, драматург в высшей степени профессиональный, крепкий бродвейский автор (дважды выходил со своими пьесами в финал Пулитцеровской премии, трижды номинировался на специализированную бродвейскую премию Tony Award), хоть и не поднимавшийся до высот Теннеси Уильямса с его «Трамвай «Желание»» и «Кошка на раскаленной крыше». И говоря о научных проблемах – а тематика исследования операций, operation research,присутствует в пьесе изначально – он облек их образами привычного и хорошо известного театрального быта, добавив лишь немного фантазии…

Блистательное трио главных героев.

Обычный околотеатральный мир. Сидящий без денег (на три месяца просрочена закладная за дом – сейчас осознать ужас этого куда проще, чем в СССР середины восьмидесятых…) драматург Майкл Трент (Вадим Андреев).

Его литературный агент Одри Вуд (Надежда Румянцева), «списанный» с легендарной бродвейской литагента Одри Вест (Audrey West). И вот к Тренту обращается миллиардер (что было в те годы куда весомей, чем ныне) Фил Вест (Армен Джигарханян), заказывает пьесу на тему, с которой Трент не глядя соглашается, и вручает аванс в пять тысяч долларов (что было много весомей, чем ныне…).

Ну а дальше закручивается сюжет. Одри Вуд начинает плести привычную сеть интриг – с таким козырем в колоде, как миллиардер, вдруг заинтересовавшийся Мельпоменой, она заинтересовывает проектом режиссера и директора одного из бродвейских театров, изумительно сыгранных Табаковым и Весником. Все как всегда – привычное вращение колесиков сценической машинерии, смазанных если и не самими деньгами, но их запахом ну, или звоном, следуя методике Ходжи Насреддина)…

А вот драматург Трент пребывает в ужасе. Дело в том, что тема, за которую он взялся не глядя, ни больше ни меньше, как предстоящий конец света. Ничуть не мистическое светопреставление – самая что ни на есть обыденная ядерная война.

Принимающая в соответствии с геополитическими реалиями середины восьмидесятых, глобальный характер. И миллиардер Вест надеется театральной постановкой – пьеса для которой заказана Тренту – предотвратить ее.

И вот дальше начинается самое интересное. Драматург начинает изучать проблему. Перед ним проходят те, кто, говоря нынешним жаргоном, «находится в теме» ядерной войны – военные, политики… Бесподобен эпизод, где двое молодых ученых, совместно готовя ужин (одна из первых однополых пар на отечественном экране, а то и самая первая…), рассказывают Тренту о парадоксах, выявляющихся при моделировании ядерного конфликта…

Когда американский любительский театр Rainbow Theater в 1989 году возобновлял постановку пьесы Копита, что удостоилось рецензии в «Нью-Йорк Таймс» (THEATER; Arthur Kopit’s ”End of the World…”), режиссер пошел более наглядным путем – Трент, постоянно курящий сигареты, был представлен в традициях «крутого детектива» (harsh boiled), этаким Филиппом Марло. Лиознова этого соблазна избежала (хотя запретный ныне табак на экране присутствует…), сосредоточившись на приключениях мысли (ведь и Штирлиц больше думал, чем стрелял…).

Трудно сказать, помогло ли ей в этом то, что она училась изначально в МАИ, и сняла в 1963 году реквием погибшим летчикам-испытателям «Им покоряется небо». Но математическая суть проблемы генезиса ядерной войны была передана в фильме безукоризненно ясно и предельно точно.

Так, что фильм оказался интереснейшей антитезой ленте Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу».

У Кубрика, как известно, глобальная война возникала из абсолютно нерациональных мотивов. Сходил с ума командующий авиабазы, отдавались приказы на ядерный удар по СССР, что приводило в действие Машину Судного Дня. А в фильме Лиозновой показано, как абсолютно рациональные мотивы и действия людей, никто из которых не желает войны, приводят к тому, что вероятность таковой повышается и повышается… Причем поскольку это математика, засекретить складывающуюся ситуацию невозможно…

И это не выдумка сценариста. Это реальные парадоксы исследования операций – operations research, OR – результат применения математических методов для обоснования решений во всех областях целенаправленной человеческой деятельности. Дисциплина эта родилась во время Второй мировой войны, когда математические методы начали применяться к легко формализуемым задачам: как построить строй морского конвоя, чтобы снизить риск потерь от атак подводных лодок и авиации противника, по каким маршрутам направить колонны машин с грузами…

Потом все эти методы все больше и больше применялись в мирной жизни – и линейное программирование, приложенное к логистическим задачам, и движения роботов-грузчиков ныне оптимизируются так, чтобы они успешно решали, по какой траектории переместить груз. Но первоначальное военное планирование никуда не делось.

И все операции с ядерным оружием – его создание, развертывание, применение – осуществляются на основе серьезного математического моделирования каждой операции.

И в результате ситуация в сфере стратегических вооружений оказывается подчиненным неумолимым законам этой науки, и возможность вмешательства в эти процессы человека оказывается минимальной. И это влечет целый ряд парадоксов, представленных в фильме. Скажем, рост количества ядерных боеголовок и их носителей, не повышает, а снижает риск возникновения конфликта. (История подтверждает это – Карибский кризис имел место когда ядерного оружия было относительно мало…) Почему – да потому, что цена игры, ущерб, в результате ответного удара, оказывается все менее приемлемым…

А вот сокращение числа боеголовок может привести повышении риска войны – появляется соблазн обезоружить противника перевентивным ударом, который ВСЕГДА выгоден для того, кто стреляет первым. Или возникает соблазн применить тактическое ядерное оружие, поскольку риск перерастания войны во всеобщую на ранних этапах будет казаться меньшим… Причем все это обосновывается сугубо рационально. И желание избежать ядерной войны – серьезное, не на уровне митингов-демонстраций, а на уровне формул – приводит к росту ядерных вооружений и росту вероятности ее случайного начала. (Ну а ядерное разоружение приводит к риску закономерного начала ядерной войны…)

Всё! Не надо никаких безумцев. Одна сухая математика неуклонно порождает риск всеобщего уничтожения.

Да, есть и назван путь избежать ядерного конфликт – надо просто сдаться… Или ждать, пока накопление вероятности войны превысит некую величину. Лиознова сумела блестяще показать работу исследования операций методами искусства – не пожалейте четырех часов, посмотрите фильм. Он всего лишь однажды был показан на отечественном телевидении в 1987 году – непонятно почему…

Так развлекались донецкие рекламщики в 2008 году, когда нынешние события и в страшном сне привидится не могли…

Ну а для более серьезного знакомства с проблемой отошлем к книге академика Кокошина и генерала Ларионова «Предотвращение войны: доктрины, концепции, перспективы», М., 1990, математика в ней общедоступна. Тематика же –стала вдруг опять очень актуальной.

Там, на странице 56, говорилось о необходимости недопущения любой войны в Европе, имеющей шанс скатиться в ядерную благодаря тому, что в 1985 году там работало 144 АЭС с 189 энергоблоками. Ну а сегодня гражданская война полыхает в Украине (Red Cross officially declares Ukraine civil war), на территории которой работает 15 энергоблоков… Так что все зависит уже не от людей, а от накопления вероятностей, что и показала в старом фильме Лиознова.


Читать также…

Метки:

Читайте также: